Перекрестки сумерек - Страница 114

114

Если бы она подождала еще, вода начала бы остывать, и Илэйн решилась. Она взяла из рук Сефани мыло с экстрактом лепестков розы, и позволила Нэрис начать скрести спину щеткой с длинной ручкой. Если бы были какие-нибудь новости о Гавине или Галаде, Бергитте об этом бы уже упомянула. Она столь же страстно, как и Илэйн, хотела их услышать, поэтому она не стала бы придерживать их на потом. Возвращение Гавина было бы хорошей новостью. Бергитте хорошо исполняла обязанности Капитана-Генерала, и Илэйн считала, что ей надо оставаться на этой должности, если бы ее можно было в этом убедить, но если бы здесь был Гавин… это бы позволило обеим женщинам немного расслабиться. Большинство солдат в городе были наемниками, и их едва хватало на то, чтобы обеспечить необходимыми людьми ворота и создать видимость на стенах, окружающих Новый Город, но они все были набраны из более, чем тридцати отрядов, каждый из которых имел собственного Капитана, которые были полны спеси и готов поссориться с другими из-за выдуманного пренебрежения. Гавина всю его жизнь обучали командовать армиями. Он мог бы заняться ссорами, предоставив ей защищать трон.

Кроме того, она просто хотела, чтобы он был подальше от Белой Башни. Она молилась о том, чтобы хоть один из ее курьеров смог пробраться внутрь, и в тоже время, чтобы Гавин уже был где-нибудь внизу по течению. К этому времени Эгвейн со своей армией уже больше недели осаждала Тар Валон, и жесточайшей насмешкой судьбы для Гавина стало бы оказаться между его клятвами: защищать Тар Валон и любить Эгвейн. Хуже того, однажды он уже нарушил одну клятву, или, по крайней мере, был к этому готов, ради любви к сестре, и. возможно, к Эгвейн. Если Элайда заподозрит, что Гавин помог бежать Суан, несмотря на то, что он помогал ей занять место Амерлин, то его заслуги испарится как дым, и если он будет еще в приделах досягаемости Элайды, то окажется в темнице, радуясь, что не попал к палачам. Илэйн не обижалась на его решение помогать Элайде. Он не мог знать всего, чтобы сделать иной выбор. Множество Сестер тоже были смущены происходящим. Как она могла требовать от Гавина того, чего не смогли сделать Айз Седай?

А что касается Галада… Она росла, не слишком любя этого человека, уверенная, что он должен обижаться на нее, и еще сильнее на Гавина. Галад думал, пока не родился Гавин, что однажды он станет Первым Принцем Меча. Ее ранние детские воспоминания сохранили образ мальчика, юноши, который вел себя скорее как отец или дядя, а не как брат, давая Гавину его первые уроки обращения с мечом. Она помнила свой страх того, что он проломит Гавину голову учебным клинком. Но он никогда не причинял вреда больше, чем синяки, которые неизбежно ожидают юношей при обращении с учебным оружием. Он знал, что было правильным. Галад знал, и пытался делать то, что считал правильным, не обращая внимания на то, чего это стоило всем, включая его самого. Свет, чтобы помочь ей и Найнив исчезнуть из Самары, он начал войну. И было похоже, что он знал весь риск с самого начала! Галаду нравилась Найнив, или это было временное увлечение. Было трудно предположить, что он чувствовал сейчас, будучи Белоплащником. Только Свет знал, где он сейчас находится и что делает — но правда была в том, что он начал войну, чтобы спасти сестру. Она не могла смириться с тем, что он стал Чадом Света. Она могла не любить его, но она надеялась, что он в безопасности и жив-здоров. Она надеялась, что он тоже найдет свой путь домой, в Кэймлин. Новостям о нем она была бы тоже рада, как и новостям о Гавине. Это ее удивило, но это было так.

«Пока тебя не было, прибыли еще две сестры. Они в Серебряном Лебеде». — Бергитте заставила это прозвучать так, будто это была рядовая остановка в гостинице, потому что во Дворце каждая постель была занята. — «Зеленая, с двумя Стражами и Серая с одним. Они прибыли отдельно. В тот же день уехали Желтая и Коричневая, так что их по-прежнему десять, если считать всех вместе. Желтая уехала на юг, по направлению к Фар Мэддингу. Коричневая направилась на восток».

Сефани, терпеливо ожидавшая рядом с ванной Авиенды, потому что ей было нечем заняться, поверх головы Илэйн обменялась взглядом с сестрой и улыбнулась. Как и многие в городе, они знали, что присутствие Айз Седай в Серебряном Лебеде означает для Илэйн и дома Траканд поддержку Белой Башни. Наблюдая, как коршун, за двумя девушками, Эссанде кивнула сама себе. Она это тоже знала. Каждый конюх и старьевщик знал, что Башня разделилась. Но при том, ее имя все еще имело вес, и сохраняло сильный образ, что она никогда не падет. Каждый знал, что Белая Башня оказывала поддержку каждой законной Королеве Андора. По правде говоря, большинство Сестер с нетерпением ожидали того, что на престол взойдет королева, которая была бы Айз Седай, первой за тысячу лет, и первая открыто известная как Айз Седай, с самого Раскола Мира. Но Илэйн не удивилась бы, если бы в лагере Аримиллы тоже была Сестра, которая держась осмотрительно и себя не проявляла. Белая Башня никогда не ставила все свои деньги на одну лошадь, пока победитель не известен.

«Достаточно тереть», — сказала она нетерпеливо, уворачиваясь от щетины. Хорошо вышколенная, девушка отложила щетку на табурет, и вооружилась губкой, которой смывали мыло. Ей хотелось бы узнать, что значат эти сестры. Они были как песок в тапочках, вроде бы мелкий, что вы с трудом ощущаете дискомфорт, но чем дольше он остается, тем большими казались песчинки. Сестры в Серебряном Лебеде одним присутствием превращались в приличных размеров камень.

Перед тем, как она прибыла в Кэймлин их число в гостинице часто менялось. Несколько Сестер каждую неделю уезжали, несколько приезжало, чтобы сменить. Осада ничего не изменила. Солдаты, окружавшие Кэймлин, не больше, чем восставшая знать в Тире, горели желанием останавливать Айз Седай, направляющуюся туда, куда она желает. Некоторое время в городе были и Красные, расспрашивая о человеке, возглавляющем Черную Башню. Но чем больше они узнавали, тем больше они проявляли раздражение, и последняя пара ускакала из города на следующий день, после появления Аримиллы под стенами. Каждая Айз Седай, входящая в город, осторожно осматривалась, и ни одна из Красных не появлялся возле Серебряного Лебедя, поэтому казалось мало вероятным, что Сестры бывшие там, были посланы Элайдой с целью ее похищения. Иногда она представляла себе маленькие группы Айз Седай, разбросанные от Запустения до Моря Штормов, и постоянные потоки Сестер, движущиеся между ними, собирая информацию и делясь информацией. Эксцентричная мысль. Сестры, использующие глаза-и-уши, чтобы наблюдать за внешним миром редко делились тем, что они узнали, пока не было прямой угрозы для Башни. Как и те, которые были среди Сестер в Лебеде, которые отстранились от дел Башни и ждали, пока либо Эгвейн, либо Элайда перестанут занимать Престол Амерлин. Это было не правильно — Айз Седай должна бороться за то, что она считала правильным, не беспокоясь о том, победит ли сторона, которую она выбрала.

114