Перекрестки сумерек - Страница 246

246

«Беда», — простонал Люка, запахиваясь в плащ. Лателле обняла его за плечи. Возможно, так она поступала, чтобы успокоить леопардов, но Люка не стал спокойнее.

«Чтоб мне сгореть, почему?» — прорычал Мэт. — «Ринна же всегда была готова целовать мне руки! Я думал, что если с кем что и случится, то…» Он даже не посмотрел в сторону Теры, но Джуилин помрачнел.

Домон встал, держа Эгинин на руках. Она сначала слабо сопротивлялась — Эгинин была не из тех женщин, которые позволяли носить себя словно куклу — но, потом, кажется, поняла, что сама не сумела бы сделать и шага. Она прижалась к груди иллианца с обиженным видом. Домону следовало бы знать. Даже когда женщина нуждалась в помощи, она не желает ее принимать, и позже заставит вас заплатить за то, что вы ее предоставили.

«Я единственная знала ее тайну», — слабым голосом прошелестела она. — «По крайней мере, единственная, кто мог бы ее выдать. Возможно, она решила, что убив меня может спокойно вернуться обратно».

«Какую тайну?» — спросил Мэт.

Женщина недолго поколебалась, хмуро уставившись в грудь Домона. Наконец она вздохнула. — «Однажды Ринна была обуздана. Как Бетамин и Сита. Они могут направлять. Или, возможно, научиться, я точно не знаю. Но на всех троих подействовал ай’дам. Возможно, он сработает на любой сул’дам». — Мэт свистнул сквозь зубы. Да, это было бы здоровенным пинком по заднице Шончан.

Люка и его жена обменялись озадаченными взглядами, явно не поняв ни слова. Теслин застыла с открытым ртом, всю айзседайскую невозмутимость смыло одним махом. Однако Селюсия, засверкав глазами, зарычав и бросив сверток с тканью, шагнула к Домону. Быстрая вспышка пальцев Туон остановила ее в шаге от него. Однако, даже остановившись она не перестала сверкать глазами на Эгенин. Лицо Туон застыло как темная маска, по которой было невозможно понять ее чувства. Однако, ей не понравилось то, что она услышала. Если подумать, она говорила, что сама обучала дамани. О, чтоб ему сгореть, ко всему остальному, он еще и собирался жениться на женщине, которая могла направлять?

Звук лошадиных копыт объявил о прибытии Харнана и трех других Красноруких, прибывших по узкому проходу между палатками и фургонами быстрым аллюром. Из-под плащей виднелись их мечи, пристегнутые под плащами, у Метвина был кинжал размером с короткий меч в сапоге, а Гордеран на седле держал свой уже взведенный тяжелый арбалет. С крюком на его поясе, чтобы взвести толстую тетиву потребовалась бы почти полная минута, а так ему нужно было только вложить болт на место. У Харнана был короткий конный лук с двойным изгибом рогов, и полный колчан у бедра. Фергин вел в поводу Типуна.

Харнан не стал спешиваться. С подозрением покосившись на Туон с Селюсией, и почти с таким же сомнением в сторону Люка с Лателле, он склонился в седле. На его щеке мелькнула татуировка в виде ястреба. — «Ринна украла лошадь, милорд», — сказал он спокойно. — «Она взяла лошадь одного из конюхов, стоявшего у входа. Ванин ее преследует. Он говорит, что она может к сегодняшнему вечеру добраться до Корамена.

Она направилась именно туда. И она скачет намного быстрее, чем едут фургоны. Но на ее лошади нет седла, поэтому при удаче, мы сможем ее перехватить». — Он произнес это так, словно удача была у него уже в кармане. Парни из Отряда верили в удачу Мэта Коутона больше него самого.

Похоже, выбора не было. Кости по-прежнему гремели в его голове. Был еще шанс, что они могут остановиться сами. Маленький шанс. Удача Мэта Коутона. — « Люка , собирай своих людей в дорогу так быстро, как только они могут», — сказал он, садясь на Типуна. — «Брось стену и все остальное, что не сможете быстро запихнуть в фургоны. Быстро в путь».

«Ты сумасшедший?» — завопил Люка. — «Если я пробую выгнать всех этих людей, у меня начнется бунт! И они потребуют деньги обратно!» — Свет, парень даже на плахе будет думать о деньгах.

«Подумай лучше, что завтра по нашу душу здесь может оказаться тысяча Шончан», — голос Мэта был холоден. Если он не справится, Шончан все равно нагонят труппу Люка, как бы быстро они не гнали лошадей. Люка это тоже знал, судя по тому, как он скептически сжал рот, словно только что попробовал гнилую сливу. Мэт заставил себя отвернуться от мужчины. Кости барабанили сильно, но еще не остановились. — «Джуилин, оставь все золото Люка кроме большого кошеля». — Возможно парню удастся откупиться, как только Шончан увидят, что здесь нет их Дочери Девяти проклятых Лун. — «Соберите всех, и выезжайте как только сможете. Как только уйдете из поля зрения города, уходите в лес. Я вас найду».

«Всех?» — прикрыв Теру своим телом, Джуилин кивнул в сторону Туон и Селюсии. — «Оставь их в Джурадоре, и Шончан успокоятся. Или по крайней мере, это их задержит. Ты же сам говорил, что собирался рано или поздно их отпустить».

Мэт встретился глазами с Туон. Большими темными и влажными глазами на гладком невозмутимом лице. Она немного сдвинула капюшон, поэтому он мог ясно видеть ее лицо. Если он бросит ее здесь, то она не сможет сказать те слова, и если даже скажет, он будет слишком далеко, чтобы они имели значение. Если он оставит ее здесь, то никогда не узнает, почему она так таинственно улыбалась, и что скрывает. Свет, какой же он был дурак! Типун нетерпеливо гарцевал на месте.

«Всех», — сказал он. Туон едва заметно кивнула, словно самой себе? Почему? — «Погнали», — сказал он Харнану.

Чтобы выбраться из лагеря, им пришлось пробираться вместе с лошадьми сквозь толпу, но как только они добрались до дороги, Мэт перевел Типуна в галоп, откинув плащ и опустив голову, чтобы не слетела шляпа. Но с такой скоростью нельзя ехать долго. Дорога вилась вокруг холмов и пересекала гребни, иногда шла напрямик через вершину, где они были не слишком высокими. Они перебрались через доходящий до колена лошадям поток и прогрохотали по низким деревянным мосткам, перекинутым через более глубокую воду. На наклонах снова начали появляться деревья: сосны и кожелисты, стоявшие зелеными среди по зимнему голых прочих деревьев. За склоны некоторых холмов цеплялись фермы — низкие домики из камня и сараи повыше, и время от времени, попадались деревушки от восьми до десяти домов.

246