Перекрестки сумерек - Страница 78

Анноура открыла рот, но получив предостерегающее прикосновение от Карелле, захлопнула его и уставилась на Масури. Коричневая Сестра поджала губы и слегка покачала головой, но это, казалось, Анноуру ничуть не смягчило — ее руки в перчатках сжали поводья так сильно, что те затряслись.

Неварин посмотрела на Перрина и на Берелейн. «Мы задумали увидеть как ты в безопасности возвращаешься в лагерь, Перрин Айбарра», — резко сказала она, — «Ты и Берелейн Пейрон. Мы запланировали, чтобы сегодня и в последующие дни выжило как можно больше людей. У тебя есть возражения?»

«Просто не делайте ничего до тех пор, пока я не скажу вам», — отозвался он. Такой ответ мог подразумевать многое. «Кое-чего мы не сделаем». — Неварин с отвращением встряхнула головой, а Карелле засмеялась, будто он очень удачно пошутил. Ни одна из Хранительниц больше ничего не сказала. Им было приказано подчиняться ему, но их понятия о подчинении не совпадали ни с какими другими из тех, что ему пришлось повидать. У свиней вырастут крылья прежде, чем они удостоят его лучшего ответа.

Он мог остановить все это. Он знал, что должен. Независимо от того, что планировали Хранительницы Мудрости, встретить Масиму так далеко от лагеря, в то время как этот человек уже должен был знать, кто украл его шончанскую бумагу, было сродни надежде отдернуть руку с наковальни до того, как ударит молот.

Берелейн подчинялась приказам почти так же плохо, как и Хранительницы. Однако Перрин думал, что она будет, если он отдаст приказ отправляться обратно в лагерь, хотя ее запах говорил об обратном. Оставаться здесь было большим риском. Он был уверен, что смог бы убедить ее в этом, хотя ему также не хотелось бежать от Масимы. Одна его половина говорила, что он ведет себя как дурак. Другая, большая его часть, наполнялась гневом, который было очень трудно контролировать.

Айрам, хмурясь, толкался позади него, но, по крайней мере, пока еще не вытащил меч. Сейчас размахивание мечом было равносильно горящим углям на сеновале, а время противостояния с Масимой еще не пришло. Перрин положил руку на топор. Еще нет. Несмотря на яркие лучи света, проникающие сквозь толстые ветки в кронах деревьев, лес еще был покрыт тусклыми утренними тенями. Даже в полдень здесь было бы сумрачно.

Сперва до него донеслись звуки — приглушенный стук копыт по снегу, тяжелое дыхание погоняемых лошадей — а затем появилась масса всадников, беспорядочная толпа, почти галопом текущая на север вдоль огромных деревьев, несмотря на снег и неровную землю. Их было две или три сотни. Лошадь со всхрапом упала и подмяла под себя наездника, но никто не остановился. Отряд проскакал еще семьдесят или восемьдесят шагов, затем мужчина во главе колонны поднял руку, и колонна внезапно остановилась взметнув облако снега. Взмыленные лошади тяжело и загнанно дышали.

Тут и там среди толпы всадников виднелись пики. Большинство не носили брони, а многие из доспехов имели только нагрудник или только шлем, хотя их седла были увешаны секирами, мечами и булавами. Игра солнечного света выхватила несколько лиц, угрюмые люди с невыразительными глазами, которые выглядели так, словно никогда не улыбались, и не собирались делать этого в дальнейшем. Перрин осознал, что, возможно, допустил ошибку, не отослав Берелейн. Это было поспешным решением, принятым под влиянием гнева. Все знали, что она часто совершает конные прогулки по утрам, а Масима, например, возжелал бы вернуть себе свою шончанскую грамоту. Даже с Айз Седай и Хранительницами Мудрости битва в этих лесах могла обернутся большой кровью, беспорядочной свалкой, в которой мужчины и женщины могли умереть, даже не увидев своего убийцу. Если бы не осталось ни одного свидетеля, то в нападении всегда можно было обвинить разбойников или даже Шайдо. Такое случалось раньше. А если бы очевидцы и остались, Масима просто повесил бы нескольких своих людей и объявил, что виновные наказаны. Он предпочел бы, чтобы Перрин Айбарра оставался в живых еще какое-то время, чего нельзя сказать о Хранительницах Мудрости или Айз Седай. Мало шансов сохранить пятьдесят жизней. Еще меньше шансов сохранить жизнь Фэйли.

Перрин чуть высвободил секиру из ременной петли на поясе. Берелейн, стоявшая около него, пахла холодным спокойствием и каменной уверенностью. Не страхом, что странно. Ни капельки страха. Айрам пах… возбужденно.

Две группы молча стояли напротив друг друга, пока Масима не двинулся вперед в сопровождении лишь двух человек, причем все трое откинули капюшоны. Ни один не носил шлема или какой-то другой брони. Как и Масима, Ненгар и Барту были шайнарцами, но по его примеру они сбрили волосы с макушки, благодаря чему их головы стали похожи на черепа.

Приход Дракона Возрожденного сломал все границы, включая те, которые эти мужчины защищали, сражаясь с Тенью в Запустении. За спиной Ненгар и Барту носили по мечу, другой был приторочен к седлу, а Барту, ниже двух других ростом, имел зачехленный лук для стрельбы с лошади и прикрепленный к седлу колчан. Масима не носил ничего, по крайней мере на виду. Пророк Лорда Дракона Возрожденного не нуждался в оружии. Перрин порадовался, увидев что Галенне присматривает за людьми позади Масимы, потому что в шайнарце было что-то такое, что притягивало взгляды. Может, это происходило только из-за осознания, кем он был, но и этого было более чем достаточно.

Масима остановил своего поджарого длинноногого гнедого в нескольких шагах от Перрина. Пророк был угрюмым мужчиной среднего роста, с разгладившимся шрамом от стрелы, белеющем на его щеке, в поношенной коричневой одежде из шерсти и темном плаще с потрепанными краями. Масиму не волновал внешний вид, по крайней мере, его собственный. Взгляды Ненгара и Барту за его спиной лихорадочно горели, но глубоко посаженные почти черные глаза Масимы, казалось, пылали как угли в горне, словно поддувала решили превратить их в раскаленное марево, а его запах был сильным, жалящим остротой полного безумия. Он проигнорировал Айз Седай и Хранительниц Мудрости с презрением, которое даже не побеспокоился скрыть. В его глазах Хранительницы Мудрости были даже хуже Айз Седай. Они не просто богохульствовали, направляя Единую Силу, они были еще и айильскими дикарями, что было грехом вдвойне. Крылатая Гвардия могла быть просто еще несколькими тенями под деревьями.