Перекрестки сумерек - Страница 188

188

Другие сны оказались ни то, ни се.

Мэт, стоя посреди деревни, играл в шары. Здания, крытые соломой, были нечеткими, как обычно бывает во сне — иногда крыши были из черепицы, иногда дома казались каменными, иногда деревянными, но он был четким и ясным. Одет в прекрасную зеленую куртку и широкополую черную шляпу, туже, в которой он был, когда приехал в Салидар. Вокруг в поле зрения не было ни души. Потерев шар, он разбегался и небрежно бросал его через траву. Все девять кегель упали, словно их пнули. Мэт подошёл и поднял другой шар, все кегли снова стояли. Нет, это был новый набор. Старые все еще лежали там же, куда упали. Он лениво из-за спины швырнул шар снова. И Эгвейн захотелось закричать. Кегли были из древесины. Они были людьми, стоявшими и глядевшими как катится к ним шар. Но никто не двигался, пока шар в них не попал. Мэт снова пошел за другим шаром, и снова появились кегли — люди, стоявшие ровными, организованными шеренгами среди лежавших на земле, словно мертвых. Нет, они и были мертвы. Беззаботный Мэт снова бросил шар.

Это был истинный сон, она это знала, за долго до его завершения. Проблески будущего, которое могло прийти. Предупреждение, за чем необходимо наблюдать. Истинные сны всегда могли сбыться, но это не обязательно, она часто должна было напоминать себе об этом. Сновидение не Предсказывало — но вероятность, что что-то подобное произойдет — была огромная. Каждая из тех человеческих кегель представляла собой тысячи людей. В этом она была уверена. И частью этого был Иллюминатор. Мэт однажды встретил Иллюминатора, но это было давно. А тут происходит что-то новое. Иллюминаторы же были рассеяны, их гильдия распалась. Теперь каждый бродил сам по себе и показывал своё ремесло. Илэйн и Найнив путешествовали какое-то время с одним таким. Мэт мог тоже где-нибудь найти Иллюминатора. Однако, это было только возможное будущее. Суровое и запачканное кровью, но только возможное. Она уже видела подобное во сне, по крайней мере, дважды. Сны не были одинаковыми, но всегда имели одно значение. Становилось ли от этого событие более вероятным? Она должна была попросить, чтобы Хранительницы помогли это выяснить. Но она все время откладывала этот шаг. Каждый заданный вопрос, открыл бы им что-то из ее целей. Чтобы спасти Айил они могли дать Белой Башне исчезнуть с лица земли. Ей же нужно думать больше, чем об одном человеке или народе.

Еще сны.

Она карабкалась по узкой, скалистой тропинке вдоль высокого утеса. Ее окружили облака, скрывая землю внизу и вершину на верху, но она знала, что и то и другое очень далеко. Она вынуждена была идти очень осторожно. Тропинка шла неровным выступом, шириной ровно столько, чтобы только стоять, одним плечом упираясь в скалу. Повсюду тропинка была усыпана камнями размером с кулак, которые могли подвернуться под ногу и незамедлительно отправить ее вниз. Сначала казалось, что это один из снов про затаскивание жернова на гору или телеги, но с другой стороны она знала, что это тоже был истинный сон.

Внезапно, под её ногами тропинка провалилась с грохотом падающих камней, и она отчаянно попыталась уцепиться срывающимися пальцами за скалу, пытаясь удержаться. Кончики её пальцев зацепились за крошечную щель, и ее падение остановилось с рывком, от которого ее руки чуть не оторвались. Ноги, повисли среди облаков, и она слушала как падают камни, до тех пор пока звук не пропал. Смутно, она смогла разглядеть изломанный выступ слева от неё. Он находился на расстоянии десяти футов, но с тем же успехом он мог быть и в миле — так было мало шансов до него добраться. С другого бока туман скрыл то, что осталось от тропинки, но она думала, что она по прежнему где-то там. Руки стали слабеть. Она не могла подтянуться, оставалось только висеть на кончиках пальцев, ожидая пока не упадёт. Край скалы под ее пальцами казался острым как нож.

Внезапно, из тумана появилась женщина, выйдя из-за скрытой стороны утеса. Она шла так ловко, как будто по лестнице. У неё был меч, привязанный за спиной. Ее лицо было тяжело различить так как оно постоянно менялось, но меч казался непоколебимым как камень. Женщина добралась до Эгвейн и предложила руку. «Мы можем добраться до вершины вместе», — сказала она со знакомым тегучим акцентом.

Эгвейн отбросила сон, словно это была гадюка. Она чувствовала, как вздрогнуло ее тело, услышала свой стон, но не могла ничего сделать. Она и прежде видела сны о Шончан, о Шончанке как-то связанной с ней, но теперь он был о Шончанке, которая ее спасет. Нет! Они одели на нее ошейник, превратили ее в дамани. Она скорее умрёт, чем примет спасение от Шончан! Прошло много времени прежде, чем она смогла заставить успокоиться свое спящее тело. Или, возможно, ей только показалось, что прошло много временем. Нет! Только не Шончан, никогда в жизни!

Медленно, сны вернулись.

Она снова поднималась на утес, окутанный облаками, но другой дорогой. Это была широкой трассой, гладко выложенной белым камнем, и под ногами не было никаких осколков. Сам утес был белее мела и такой гладкий, словно отполированный. Несмотря на облака, камень сверкал. Она быстро поднималась и скоро поняла, что дорога вилась спиралью вокруг скалы. Скорее это был шпиль. Она поняла это не раньше, чем оказалась на его вершине в виде полированного диска, окруженная стеной тумана. Однако, площадка не была абсолютно плоской. Посредине был Маленький белый постамент, который поддерживал лампу, сделанную из прозрачного стекла. Пламя в лампе горело ярко и устойчиво, без мерцания. И оно тоже было абсолютно белым.

Внезапно, из тумана, появилось пара птиц — два ворона черных как ночь. Проносясь через вершину шпиля, они ударили лампу и сразу улетели. Лампа зашаталась и закрутилась, танцуя на краю постамента, разбрызгивая капельки масла. Некоторые из капель загорелись в воздухе и исчезли. Другие упали вокруг постамента, из каждой зажглось крошечное, мерцающее белое пламя. А лампа продолжала шататься на грани падения.

188