Перекрестки сумерек - Страница 57

Карид сдвинул пресс-папье, сделанные в виде фигур львов, удерживавшие на столе карту Тар Валона. Другая карта оставалась свернутой. «Об этом вам лучше спросить Лорда Юлана, Взыскующий. Верность Хрустальному Трону ценнее дыхания жизни; следующей же добродетелью является умение молчать в нужный момент. Чем больше говорит знающий, тем больше об этом становится известно тому, кто знать не должен».

Едва ли нашелся другой смелый человек, знакомый с порядками, заведенными во дворце Императрицы, кто бы осмелился сделать замечание Взыскующему Истину или тому, кто послал его, но собеседник Карида не обратил никакого внимания на его слова. Он сел в одно из кресел, сложил пальцы домиком и взглянул на Стража. Карид мог бы передвинуть свой стул лицом к Взыскующему, или мириться с тем, что его собеседник находится у него за спиной. Большинство людей предпочли бы вообще не находиться с ним в одной комнате. Фурик подавил улыбку и не стал двигать стул. Он лишь слегка повернул голову. Он был достаточно натренирован, чтобы видеть все уголком глаза.

«Вы должны гордиться своими сыновьями», — сказал Взыскующий, — «ведь двое из них решили стать Стражами Последнего Часа, а третий значится в списках погибших с честью. Ваша жена бы была очень горда ими».

«Как Ваше имя, Взыскующий?»

Ответом была оглушительная тишина. Если кто-либо еще кроме Карида мог упрекнуть Взыскующего Истину, то интересоваться его именем не смог бы никто.

В конце концов, он ответил: «Мор. Алмурат Мор». Итак, Мор. Его предком был один из пришедших вместе с Лютейром Пейндрагом, чем он мог гордиться. У Карида не было семейного генеалогического древа, его было запрещено иметь всем да’ковале, и он не знал, какая из историй о его предках была истинной. Может быть, и его родичи прибыли вместе с сыном Ястребиного Крыла, а может и нет. Это было неважно. Те, кто пытался устоять на плечах своих предков, а не на своих собственных ногах, обычно кончали жизнь оставшись без головы. Особенно это касалось да’ковале.

«Называй меня Фуриком. Мы оба принадлежим Хрустальному Трону. Что тебе нужно, Алмурат? Вряд ли ты пришел поговорить о моей семье». Если бы с его сыновьями что-нибудь случилось, то Взыскующий не заговорил бы о них с самого начала. На лице гостя была заметна внутренняя борьба, хотя тот и сумел ее быстро скрыть: беседа выходила из-под его контроля. Он будто бы ждал, что показав свой значок Стражу Последнего Часа, тот не будет готов по первому требованию всадить себе нож прямо в сердце.

«Я расскажу тебе историю», — медленно произнес Мор, — «интересно будет узнать, что ты о ней думаешь». Его изучающий и оценивающий взгляд не отрывался от Карида, как будто тот был товаром, выставленным на продажу. «Это стало известно нам несколько дней назад», — говоря «мы», он, разумеется, имел в виду Взыскующих Истину, — «Этот слух прошел среди местных, насколько можно судить, хотя мы не смогли выяснить, кто первым его пустил. Якобы в Эбу Дар девушка с синдарским акцентом вымогала у купцов деньги и драгоценности. Подразумевалось имя Дочери Девяти Лун». Он поморщился с отвращением. На мгновение кончики сведенных вместе пальцев побелели от напряжения. «Никто из местных не понимает значения этого титула, но ее описание совпадает вплоть до мельчайших деталей. И никто не может припомнить, чтобы эти слухи распространялись до той ночи, когда…, когда была убита Тайлин», — закончил Мор, выбрав для обозначения даты наименее ужасное событие.

«Синдарский акцент», — повторил Карид ничего не выражающим голосом, и Мор кивнул. «Этот слух дошел и до наших людей», — в словах Карида не было вопросительной интонации, но Мор еще раз кивнул. Ни один местный не мог бы выдумать женщину со столь точным описанием и синдарским акцентом. Кто-то затеял очень опасную игру, игру опасную и для него самого, и для Империи. «Как отреагировали на последние события в Таразинском дворце?» Среди слуг в гостинице, как и в самом Эбу Дар, могли быть Слушающие, а все, что они узнают, вскоре сообщали Взыскующим Истину.

Мор понял вопрос. Не было никакой нужды упоминать то, что не должно быть упомянуто. Он равнодушным тоном ответил: «Окружение Верховной Леди Туон делает вид, будто ничего не произошло. Только Анат, ее Говорящая Правду, удалилась ото всех, но как мне сказали — уединение в ее привычках. Сюрот сходит с ума от горя. Но это сильнее всего заметно по ее поведению в своих апартаментах, нежели на публике: она плохо спит, ругает своих любимцев, даже избила свою собственность из-за ерунды. Она приказала убивать в день по одному Взыскующему Истину, пока проблема не будет разрешена. Только сегодня утром она отменила приказ, поскольку скорее у нее не останется ни одного Взыскующего Истину, чем что-то станет ясно». Он пожал плечами, то ли показывая, что всех ждет один конец, то ли, радуясь неожиданному избавлению от казни: «Ее можно понять. Если ее призовут к ответу, то она будет молить о Смерти Десяти Тысяч Слез. Прочие осведомленные Высокородные стараются быть тише воды ниже травы и отрастить глаза на затылке. Некоторые, на всякий случай, даже отдали приказания о подготовке своих похорон».

Кариду захотелось взглянуть ему в лицо: он мог выдержать любое оскорбление — это было частью его подготовки, но не такое. Оттолкнув стул, он встал и прислонился к крышке стола. Мор напрягся в ожидании нападения, но продолжал не мигая смотреть, на Карида. Тот глубоко вздохнул, чтобы унять гнев, и произнес: «Почему ты пришел ко мне, если считаешь, что в этом замешаны Стражи Последнего Часа?» Он чуть не задохнулся, заставляя горло поддерживать ровный тон. С тех пор, как первые Стражи поклялись над телом Лютейра Пейндрага защищать его сына, ни один из них не осквернил себя предательством. Это было невозможно!